Евреи и ислам

II

Я хочу обсудить начатую тему еще с одной точки зрения. Если предыдущий раздел охватывал принципы взаимоотношений между евреями и исламом, то теперь, мне кажется, логичным перейти к современному положению дел.

Я задаюсь следующим, вовсе не обязательным вопросом. Можем ли мы, исходя из знания внутренних связей между иудаизмом и исламом, представить себе невероятную сейчас, но, на мой взгляд, вполне допустимую геополитическую ситуацию будущего: политическое единство Израиля и могущественных исламских стран? Я думаю, такая связь допустима в силу внутренних связей семитов, разорвать которые не представляется возможным. Нынешняя война является обратной стороной мира (ср. Bild und Gegenbid у Гегеля). Bild und Gegenbid – это ведь не несводимые противоположности, а две стороны одного образа. Ведь существуют же сейчас военные отношения между Израилем и Турцией. Следовательно, нечто подобное можно и необходимо ждать и по отношению к Израилю и арабским странам.

Цикличность истории предполагает то, что она с удвоенной силой может возвратиться, но уже в новом качестве. Ислам и евреев связывает так много, что им трудно будет разойтись навсегда. Сама история когда-то должна их свести. Но если в прошлом их связывали политико-культурные интересы, то в будущем эти интересы будут носить экономически-военное, стратегическое сотрудничество. Ближний Восток избавится от третейства и будет решать свои проблемы сам на благо себе. Возможно даже то, о чем подумать страшно. Я говорю об агрессивном сотрудничестве по отношению к иным цивилизациям.

Даже Иран может быть вовлечен в это сотрудничество. Ведь в прошлом иранцы помогли евреям вернуться из вавилонского плена. Еврейская эсхатология вся основана на иранских мотивах, сюжетах, персонажах. Как я уже говорил, Второй иерусалимский Храм построен только благодаря персам – Киру и двум Дариям. Евреи в Иерусалиме помнят об этом, указанные события введены в Библию, но забыли исламизированные иранцы [Первым о возможной политической консолидации Израиля и Ирана заговорил мой брат. Предложение было настолько необычно и в то же время логично, что я, будучи в Иерусалиме, обговорил его и местными умниками. Они неожиданно признали правоту такой постановки проблемы. При этом, однако, справедливо указали на то, что при современной политической ситуации в Иране думать об этом преждевременно.]. Придет время и они вновь вспомнят о своих связях с евреями. Метаисторическое родство забыть трудно, тем более, что оно основывается на исторических и религиозных фактах. Не говоря уже о том, что в Израиле много богатых выходцев из Ирана и СССР.

Мы должны делать допущения. Думать не о том, что возможно, а о том, что обладает виртуальной ценностью. Сейчас у нас путают два термина – возможное и виртуальное, и виртуальным называют возможное. Этой проблемой плодотворно занимался Жиль Делез. Возможное действует только в сфере тождественного как принципа и подобия как процессуальности, а вот виртуальное действует в сфере множественности Идеи. Потому то виртуальное осуществляется в различии, а не в подобии. Поэтому наше допущение не должно подразумевать подобия, сходного. Мы должны держать в голове саму Идею, и читать, прочитывать, точно угадывать множественность ее воплощений. Наше допущение должно исходить из былой укорененности Идеи в духовном родстве персов и евреев, семитском братстве евреев и арабов.

Сопрячь несопряжимое невозможно (СССР, Югославия), но подумать о том, что близкое в какой-то момент истории вновь обратится к имманентным истокам своей близости, на мой взгляд, нельзя не учитывать. Истории свойственны сжатость временного потока и расширенность, и кто знает, когда это сжатие или расширение может произойти. Допустим, падает существующий иранский режим, и все изменяется. Уже сейчас в США больше иранских студентов, чем в России. Рассчитать время сжатия истории, не достойная ли задача для аналитика?

Придет время и кровь, и культура могут взять свое. Это должно произойти, поскольку именно это есть одна из составляющих Идеи суперэтнического братства и трансцендентного единства их Откровений. К тому времени, времени их сближения и Израиль, и страны ближневосточного региона будут обладать в полной мере высокими технологиями Запада, ядерным оружием. С позиции силы с ними не поговоришь.

Ведь сила – это такое качество, которое склонно к исчерпанности. Восток всегда полагался на мысль, мысль неисчерпаема и рано или поздно она одержит верх над силой. Евреи и арабы, будучи семитами, обладают единым образом мысли. Единый образ мысли не виден, он не эксплицирован. Но структурно-символически – это одно в различии двуединости. Две стороны одного явления. Это - одна структура мышления, что хорошо видно на примере их отношения к Откровению, к пророчеству и святости, к человеку, в конце концов. Придет время, и разные векторы авраамического цикла религий обнаружат свои общие корни. То, к чему призывал Коран. И в данном случае неважна будущая доминанта евреев или арабов. Важна будет составляющая, сумма, а не слагаемые.

Вот здесь то следует вспомнить Шпенглера и Бердяева. Закат Европы и Америки неминуем. Но это будет закат экономического и военного превосходства старо-нового света. Ближний Восток вместе с Индией и Пакистаном столкнется с Дальним Востоком. Семито-индоевропейцы будут противостоять Китаю, Японии, Корее. Кстати, это будет схватка двух типов цивилизаций, основанных на фундаментальной упроченности идей и, соответственно, виртуальности.

Сейчас много говорят о скором могуществе Китая. На мой взгляд, сказать этого мало, почти ничего. Один Китай не страшен, страшна цивилизационная доминанта на манер ближневосточной. Один Китай легко уравновесит Америка. Он ведь тоже не спит. Именно по этой причине столь важно уже сейчас продумывать стратегию будущего столкновения с дальневосточной цивилизацией.

Схватку гигантов предрешить трудно. Единственное, что можно сказать твердо,  ослабленные Европа и Америка, будут стоять на стороне ближневосточной конфедерации. И, хочется думать, что эта сила возобладает над желтой расой. В центре раздора, как было в прошлом, окажется Средняя Азии. Ее геостратегическое положение сослужит ей плохую службу. Чем быстрее она изберет свои приоритеты, тем лучше для нее, ибо развязка близка.

Но что же Россия? России свойственны неверные шаги. Дружба с арабскими бандитами (Садам Хусейн, Муаммар Кадафи, палестинские террористы), с Китаем наперекор Америке. Политика вершится из ситуативных интересов, она лишена должного интеллектуализма, лишена проглядывания будущего (транпаренция). Афганистан, Чечня – ближайшие примеры тому. Россия в этом случае может оказаться на стороне Китая и Японии, объединенной Кореи как всегда, не просчитав будущего. Так может случиться, если к власти не придут люди хорошо знающие историю. У дореволюционной России экспертами властей служили люди образованные, выученные и просто ученые. Сейчас же к решениям подталкивают либо телохранители, либо политтехнологи (и speechwriters). И те, и другие очень похожи: они призваны охранять и предупреждать, но они не в состоянии представить ситуацию в ее аналитическом аспекте. Власти России относятся к знанию как к медицине, где непосвященному человеку кажется, что он в состоянии дать диагноз и даже излечиться. Политтехнологи же сходны с цепными псами, которые исходят исключительно из ситуации по принципу: если сегодня дела обстоят следующим образом, то мы поступим так-то, завтра ситуация изменяется, следовательно, мы поступаем по-другому. Хотя Андрей Зубов уже давно призывает к введению режима ретроспективной политологии. К тому же мы с братом призывали в нашей книге по Средней Азии. Но для этого надобно учиться, долго, терпеливо.

В любом случае во время будущего столкновения Ближнего и Дальнего Востока Россия окажется между двумя огнями. Увы, это ее удел. Быть может, пришла пора подумать о будущей дружбе Израиля и ислама и дружить вовсе не с теми, с кем Россия водится сейчас. Делание своего будущего – большое искусство. Следует думать не о возможном, а о виртуальном. Но, повторюсь, для этого надо знать.

Бухарские евреи уехали из Средней Азии. Их даже не осталось в самой Бухаре. Остались те, кто не может утвердить себя в новых условиях Израиля, Америки. Россия пребывает на пороге вступления в Среднюю Азию. Ей выгодно возвращение евреев, выгодно во имя будущего, выгодно, чтобы дети и внуки уехавших возвращались. Их возвращение будет способствовать проработке общественной почвы, переноса акцента с политики на культуру (так это было, и это было бы логично возродить). Надо стелить себе соломку, чтобы спать было удобно.

Антисемитизм пагубная штука, не только потому, что это некрасиво, неумно и безнравственно. Много важнее другое – для России, если принимать в расчет сказанное выше, следует создать комфортные условия для проживания евреев в стране. Сделать это следует, хотя бы из предосторожности, из соображений своей же безопасности в будущем. Исходя из самой виртуальной идеи александрова мира, центром которого был Иерусалим. Россия же находится уже не на окраине этого мира, она может воспроизводить самостоятельно множественные векторы этой идеи (последние шаги Путина по государственному устройству России). И вновь: их надо знать, их надо уметь прокладывать.

На кого ставить? На кого ставить, если в Средней Азии развернута жесткая борьба двух противников, двух этнокультур. Или пойти по указке Сталина и разделить Афганистан. Северный – наш и преимущественно этнически однородный, а южный – поле, горы, пуштуны, верблюды. В этом случае может быть соблюден баланс между тюрко-иранской рознью. Именно он придаст силы таджикам и не позволит тюркам диктовать условия самой России. Сталин был дальновиден, или его эксперты, с которыми он согласился.

Надо отчетливо понимать, что тюрки предельно близки к дальневосточной цивилизации. Ставка на тюрков – это скрытая ставка на Китай. В таком случае Средняя Азия скорее окажется дальневосточной, нежели индоевропейско-семитской.

Создание такой зоны, зоны во имя возможности глубокого проникновения в Азию, а, по существу, стратегической площадки поможет России с большим оптимизмом смотреть в глаза будущему. Естественно, организация такого плацдарма решит далеко не все проблемы России. Зато такой плацдарм обезопасит восточные границы с Китаем. Россия будет сидеть у Китая на макушке, контролируя и упреждая его политические, экономические и военные потуги.

Но для всего этого, во имя своего будущего Россия должна сначала пройти в Среднюю Азию равноправным и желанным партнером. А это, как мы сейчас видим, дело трудное. При этом особая ответственность падает не на экономику и политику, а на идеологию, подкрепленную гуманитарными проектами самой высокой пробы. Уже сейчас необходимо искать и делать специалистов, занимать их работой, держать на коротком или длинном поводке.