Язык, созание и общество (О производстве субъективности)

Моя профессиональная деятельность в области психопатологии и психотерапии, как и мои политические и культурные пристрастия, всегда побуждала меня делать упор прежде всего на субъективности — такой, какою она производится индивидуальными, коллективными или учре­дительными инстанциями.

Рассмотрение субъективности под углом ее производства ничуть не означает, на мой взгляд, возвращения к традиционным системам де­терминированности типа материальной инфраструктуры — идеологиче­ской суперструктуры. Различны семиотические регистры, способствую­щие порождению субъективности, не поддерживают обязательных иерархических отношений, фиксированных раз и навсегда. Может, на­пример, статься, что экономическая семиотизация окажется зависимой от факторов коллективной психологии, как-то можно констатировать на примере чувствительности биржевых показателей к флуктуациям обще­ственного мнения. На самом деле субъективность множественна, полифонична, если позаимствовать выражение, любезное вашему великому соотечественнику Михаилу Бахтину. И ей неведома господствующая ин­станция детерминирования, указующая, руководствуясь однозначной причинностью, направление другим инстанциям.

Три типа соображений побуждают нас расширить определение субъективности так, чтобы оставить позади классическую оппозицию между индивидуальным субъектом и обществом и тем самым пересмот­реть имеющие ныне хождение модели Бессознательного: вторжение субъективных факторов на самый передний край исторической актуальности; массовое развитие машинного производства субъективности и на последнем месте нынешнее подчеркивание этологических и экологиче­ских аспектов, относящихся к человеческой субъективности