Среди специалистов по территориальному имидж-мейкингу, занятых эксклюзивным производством территориальных идентификативов (образов территории), с недавних пор завелось стойкое убеждение, что такие образы можно заполучить проектно-аналитическим путем. Что их можнознать, не прилагая к тому значительных познавательных усилий.
Как говорится, Бог в помощь! Но и «избави нас от лукавого!»
Даже если эти образы помазаны прозой культурного туризма, не стоит забывать, что все-таки путешественность сродни романтическому миру приключений, инаковостей, странных аттракторов и евкатастроф [1]. Зачем же путать адресатов, скрещивая ежа с ужом: инвесторов, искушенных в логистике и позиционировании услуг, с одной стороны, и культ-туристов, с другой?
Да и так ли уж уверены господа имиджмейкеры, что искомые идентификативы заведомо должны обладать свойством пространственности и образности? А если это именно образы, то как они становятся достижимыми дискурсивно-аналитически, ведь известно, что сподручнее всего приближаться к ним через иконические способности смотрения/видения?
Я бы начал с того, чтобы захотеть задавать правильные вопросы о тойTerraincognita, том месте немыслимом, с которыми мы вознамерились иметь дело. Вопрос в том «как» к нему подступиться: в какой когниции, каким зрением/зазрением, в каком умном делании?
Пойти туда, не знаю куда? Принести то, не знаю что?
Или, как в том "Безумном, безумном мире": где "Если вы не знаете, что вам нужно, приходите к нам – у нас это есть!"?
Итак – как?
Каковы если и не достаточные, то хоть необходимые параметры искомых сюжетно-иконических структур?
В какой сюжетике мы зависли, персонажами какой экодрамы являемся? И каково ее сквозное действие и сверхзадача?
Какой евкатастрофой эта экодрама должна закончиться, чтобы кто-то из ее протагонистов узрел искомый образ?
Что и кому из них предстоит с собою сделать, чтобы это произошло?
Каковы ставки в этой игре? Упадут ли брошенные кости на стол или повиснут в воздухе?
Как поговорить с тем, кто имени еще не имеет?
Как прикоснуться к тому, у чего еще нет тела?
Как вступить в то, что еще не имеет места?
И тому подобное/бесподобное…
Но можно создать поток экодраматических событий в намеренно спроецированной для них экспосети, в которой – для поселенного в ней экспоценоза – концессия сойдется в броске-событии евкатастрофы.
Take-off!Играем экодраму «Заведем Петра» в Петрозаводске! Под вывеской «И вот заведение»!
С. Тайлер, один из лидеров постмодернистской этнографии, назвал такой процесс, такую процессию «пробуждением к жизни». (Двойной намек на Будду и будильник?), а Ж. Делез «возбуждением жизни внутри человека».
Вам это что напоминает: Тотем Великой степи? Собаку И.П. Павлова, с её «очагами торможения»? Кататонический культ в его Башне молчания? (...)
Четыре учетных уровня креативно-антропологической концессии:
- Проектная аналитика (в технике групп-анализа).
- Артдизайн (в том числе, экспо- и экодизайн).
- Психосинтез.
- Процепция/инкультурация.
На всех четырех уровнях принимается императив сохранения исторической судьбы во всех возможных мирах, иначе говоря, хронодинамическая идентичность.
На контактной поверхности, разделяющей второй и третий уровни, будут проявляться культурные травмы и спонтанно инсценироваться дискатастрофы (неустранимый эффект всякой групповой динамики). «Сквозь тернии» административной и индустриальной колонизации, Гулага, фантомов «новой исторической общности» советских людей и культурной однородности», фантазмов психобизнеса и …культурного туризма.
Третий уровень – для евпсихии и психоакмеологии. Начиная с него, экодраматические события обналичиваются как события фасцинации в нуминозных полях.
Четвертый уровень – для автопоэзиса и перфективного праксиса.
А те, «кто не хочет как лучше, а хочет…», могут сделать герб, написать девиз, выбрать процедуру музеефикации и категорический императив, или прописаться в креатории и заняться наконец-то экоевгеникой собственных субличностей, не забывая при этом правило Л. Кроля о неизбежном превращении всякой компетенции – в товар.
Так что на все лестные предложения не медлите с ответом, приговаривая, что вам «хотелось бы быть правильно нанятыми».
[1]Миром приключений называл романтический универсум Гегель, в России одомашненный под именем Егора Федоровича. О евкатастрофах знает всяк, державший в руках книжицы Толкиена, а особливо его знаменитое эссе о волшебной сказке. Странные аттракторы – о том же, но для тронутых технологической премудростью.
