Гуманитарно-проектная сессия "Ярко-красный угол": Красноярск 1999
Автор: Генисаретский О.И.
Источник публикации: Архив автора
I. Гуманитарно-проектная сессия «Красно-Яркий угол»
(предпрограмма)
На Сессии предполагется так очертить и расчертить поле
гуманитарно-креативного партнерства (в разных территориальных масштабах), чтобы пометить в нем проекты, заслуживающие дальнейшего обдумывания и проработки.
При этом я исхожу из допущения, что искомый проектный пакет мог бы быть в равной мере привлекателен для представителей всех креативных сообществ, участвующих в Сессии, независимо от их институциональной принадлежности (будь то музей, педагогика, социальная работа, муниципальное управление и т.д.).
Что касается основной творческой проблемы Сессии, то предварительно мы условились, что это – идентика, то есть некая идентичность.
Хотя пока мы не договорились, какая именно идентичность: городская, региональная, культурная, профессиональная, антропологическая, и чья это идентичность: всех обитателей городаи его окресностей, некоторых из них, образующих сообщества, или каждого из них. Определится с ответами на эти вопросы можно только по ходу Сессии.
Гуманитарно-проектная логистика
Словами «расчертить поле» и «пометить проекты» обозначено вполне конкретное методологическое действие: выбор какого-то рабочего варианта гуманитарно-проектной логистики.
В практике менеджмента под логистикой понимается список учетных единиц (продукции), наблюдаемых маршрутов движения этих учетных продуктов (в пространстве и времени) и их, продуктов и маршрутов, учетных параметров.
Попросту говоря, вопрос о логистике - это вопрос:
О каких гуманитарных сущностях» пойдет речь на Сессии? Какими терминами они будут проименованы? Из каких институциональных сфер эти термины будут заимствованы?
И еще: как должна быть проделана эта номинативная работа, чтобы она удовлетворяла установке на последующее гуманитарно-креативное партнерство?
Институциональные фокусировки
Несмотря на трансинституциональный характер искомой логистики, проектный пакет должен быть сфокусирован на каждый социально-культурный институт, вовлеченный в работу.
Цель этой процедуры состоит в том, чтобы отслоить присущие каждому институту форму проектности от того вещества культуры, с которым он фактически имеет дело, и, благодаря этому, осуществить межинституциональную конверсию этих форм, получая возможность переноса проектных техник из одной институциональной сферы в другую.
Поскольку Сессия проводится на музейной площадке, базовой естественно считать фокусировку на музее как:
- территории, где в чистом виде реализуется телесно-двигательная модальность поведения/ведения;
- институте, работающем с наследием/памятью, посредством экспозиционной репрезентации музейных меморативов и коммуникации по их поводу.
Расширенная медаинтерпретация
Поскольку техники медиаинтерпретации можно считать освоенным ресурсом Музейно-культурного центра на Стрелке, целесообразен и их перенос на другие институциональные фокусы Сессии.
Поэтому, глядя из музейно-экспозиционного фокуса, цель Сессии можно сформулировать как экспо-медиа-интерпертацию проблемы идентики. Мне представляется, что распространение на все участвующие в Сессии креативные сообщества этого подхода обещает существенный прирост креативного потенциала вожделенного партнерства .
Помогающая коммуникация в креативных коммуниумах
Обращение к практике помогающей коммуникации позволяет, на мой взгляд, обозначить коммуникативный жанр и стиль того, что хотелось бы видеть на Сессии.
Пусть это будет не организационно-деятельностный, игровой hard-design, а комуникативный soft-design, или, если Бог даст, light-design.
Сутью помогающей коммуникации в гуманитарной психотерапии считается «помощь в получении доступа к до сего времени не раскрытому потенциалу (человека или группы людей - О.Г.), дающему возможность изменения». Потребность же в ней проистекает из того, что «мы имеем склонность к функциональному фиксированию, и должны преодолеть факторы, вызывающие и удерживающие органичения». Это можно понять так, что помогающая коммуникация приводит к переобуславливанию, смене рамочных условностей (refreming). Более распространенный ныне технологический подход работает с овнешненными средствами, инструментами, функциями. Отсюда - присуший ему нормативно-дидактический взгляд на организацию деятельности. Психопрактический (помогающий) подход работает со внутренними препятствиями, ограничениями, сопротивлениями и защитами, блокирующими наличные креативные потенциалы (ресурсы).
Соотвественно, целью коммуникации перестает быть продвижение (готового и известного продукта). Ею становится доступность собственных ресурсов и самоизменения (в том числе, саморазвития).
Метафора турбулентности
При всем моем почтении к диалогике М.М.Бахтина, не могу не заметить, что редукция к коммуникативности, как таковой, имеет не только позитивную, но и негативную стороны.
Позитив: диалогизация коммуникации, то есть представление её в виде межличностного диалога, позволяет относиться ко всем коммуникантам как к потенциальным лицам (эффект ипостасирования). Отчего они, согласно Бахтину, и получают достоинство «выразительного и говорящего (показывающего себя - О.Г.) бытия».
Негатив: диалогическая редукция ограничивает поле коммуникативного воображения. Что, в частности, проявляется в удручающей бедности концепта медиаинтерпретации, в отсутствии у него мифопоэтических коннотаций.
Вот одна из альтернативных диалогу медиаметафор:
Когда мы полагаем в каком-то жизненном мире медиаструктуры и медиапроцессы, мы - по намерению - потенцируем и динамизируем этот мир, возмогаем его, запуская в нем вихревые процессы.
Медиа - это всегда turbina, dinamo, motor.
Винчестер (в компьютере).
Колесо, вращение, снование.
Декартов вихрь. Винт, буравчик. Смерч. Tornado.
Динамическая коммутация как стробирование и сканирование.
Вихрь-спираль, соединяющий возвратно-круговое движение - с
прямолинейно-последовательным; вечное возвращение - со стрелой времени.
Рулетка - генератор случайных событий.
Подвергая какую-то проблему, замысел или объект медиаинтерпретации, мы взвихряем их, вносим в них креативную турбулентность.
Один из смыслов этой метафоры я вижу в специфической фрактальности коммуникативных констеляций.
Не следует заведомо полагать, что медиируя, то есть подвергая какой-то жизненный мир коммуникативному взвихрению (распашке), мы найдем в нем «шибко правильные», регулярные коммуникативные структуры и процессы. Напротив, медиаторов поджидают в нем констеляции «с рваными краями», «дырами», «воронками», «волчьими ямами». Там «хаос шевелится».
Разве не тяготимся мы суетой и скукой болтовни и тусовок?
Прибегая к коммуникативной установке, уповая на медиаинтерпретации, мы, вместе с тем, уповаем на возможность и доступность для нас того, что может быть названо перфективным праксисом . Надеемся найти в медиируемом жизненном мире регулярность, ухватиться за какие-то параметры порядка,
узреть некие «совершенства».
Форум, а не рынок
Еще один поворот дела: как рынок есть место, где в котором устанавливаются цены, так media - место установления значений.
И потому не следует привносить в Сессию семантических домашних заготовок.
При доверии к помогающей коммуникации, логистика и семантические параметры ее элементов «установятся» сами собой.
20-21июня 1999 г.
II. Креативные платформы
(Организационно-методологические концепты Сессии)
Проводя креативно-ориентировнные семинары (и сессии), привлекая для участия в них различные творческие группы и сообщества, заявляющие свои креативные функции, невольно задаешся территориальным вопросом: где, на каких площадках проведение этих семинаров может быть наиболее плодотворным?
Располагаются ли эти площадки на территории культуры, коммуникации, гражданского общества, города или региона?
Являются ли они только местами в повседневных, жизненных мирах или также экспозициями, сценами, экранами сознания?
Местами реальными, воображаемыми или символическими?
Стоит ли распространять на них модное, но мало осмысленное, на мой вкус, различение реального и виртуального?
А также не менее модное и не более осмысленное разделение их по психосоматическим модальностям: кинестетическим, визуальным, аудиальным, аффективным и т.д.?
А поскольку креативные семинары и сессии предварительно проектируются и лишь затем производятся, как различать креативные коммуникации в пространстве-времени (а) проектирования, (б) реализации и (в) последующей (или сопутствующей) критической рефлексии?
Условимся далее площадками называть реальные, in corpore посещаемые места, тогда как платформами – проектируемые и далее реализуемые места, в которые может быть инсталлирована и на которых может быть разыграно то или иное событие коммуникации.
Когда платформы проектируются, они актуализированы в рамках проектного дискурса: представляются и «прорабатываются» в нем.
При этом реализоваться они могут как в реальных ойкосах, поселениях-экистиках, так и в не менее реальных экспозициях и инсталляциях, на сценах или экранах, в концертах, акциях.
Креативными будем называть платформы, - по умышлению - предназначенные для того, чтобы про-из-водить на них события, удовлетворяющие нашей интуиции (и критериям) креативности.
Заметим, что, согласно этому определению, концепт «креативные платформы» сопрягает проектную и креативную реальности.
Исходя из сказанного наши проектные намерения на счет будущей сессии могут быть сформулированы следующим образом:
1. Платформы проектируются как контактные поверхности для коммуникативной интеграции (партнерства) креативных сообществ.
2. Они должны быть поняты и описаны так, чтобы – при некоторых заданных условиях - в них естественным образом были различимы экспозиции, сцены, экраны, концерты (и другие, уже имеющие институциональную форму жанрово-коммуникативные топосы).
3. Кроме того, искомое понимание/описание должно быть инвариантным по обычным психосоматическим модальностям (кинестетической, визуальной, вербальной … аффективной … и т.д.) и обеспечивать их котерминальность, сохраняя также возможность работы с виртуальными модальностями, известными из индивидуального или институционализированного в каких-то практиках психотехнического опыта[1].
4. В проектируемых платформах должны быть интерпретируемы и реализуемы эффекты процепции, инкультурации и автопоэзиса[2].
5. Проектируемые платформы должны также допускать конвертирование поэтик, обращающихся в различных креативных сообществах и относящихся к разным духовно-творческим традициям.
III. Из Мотыгино … и обратно
(Заметки после Сессии)
Уже после возвращения из Красноярска я услышал рассказ о художниках из д. Мотыгино, живущих в Красноярске и пролагающих свой путь (в уме/душе) через Москву в Париж/Нью Йорк и далее … в Космос. Рассказано это было во усомнение того, что тема идентичности (самобытности) плодотворна для «Красно-Яркого угла».
Я воспринял услышанное как метафору, как lifestory. И, честно сказать, не расслышал ничего такого, что сильно опровергало бы впечатления, вынесенные мною из встреч на Стрелке.
Что же, собственно, сказано-показано в этом рассказе?
а. Расширяющийся круг пространств обитания. Место рождения, область-край-регион, страна, Земля, Космос представленные «столицами» (вместе с их «столами» и «престолами»).
С той оговоркой, что в этом круге:
- место рождения - такая же столица/центр, как и Москва или Париж (почему, однако, не место зачатия?);
- не во всех этих центрах для каждого может найтись свое место у стола/престола (если, конечно, считать, что они там есть);
- и свое лицо (коль наличие его у нас для нас не-без-различно).
б. Вертикаль восторгнутости/восхождения. Но почему, собственно, в Космос, а не в Царствие Божие, в Нирвану или на шаманское Седьмое Небо?
Скорее всего, словом Космос просто-напросто назван конечный пункт назначения, то есть как раз точка трансцендентальной идентичности, по отношению к которой все перечисленные столицы-столы-престолы – это промежуточные стоянки (по разным причинам привлекательные и даже старастно вожделенные, но, увы, вовсе не всегда доступные и приносящие «глубокое удовлетворение»).
Так рассказано все же об идентичности?
О самобытии? О самобытности? О поиске себя, собственого лица? Своего места?
Или как?
Если это не «идентичность», дайте этому какое-то более подходящее имя. Или образ, метафору.
Встречный вопрос:
Если термином идентичность названо нечто, относящееся к воле быть, воле к сохранению исторической судьбы, как выражался Л. Н. Гумилев применительно к этносам, то обречены ли оные иденты только на самозащиту, сопротивление, сохранение, выживание, или же нам доступны проактивные, проектные, инновационные формы идентификационной действия (личные, групповые, коммунитарные и т.д.)?
Ведет ли воля быть к воле сознавать, действовать, творить?
По какому пути?
Через какие стоянки?
И вообще: достойно ли смиряться под ударами судьбы?
[1] Об инвариантности модальностей как предпосылке креативной антропологии см.: Генисаретский О.И. Окрест вершин: антропологическое воображние и перфективный праксис // Совершенный человек. Теология и философия образа. М., 1997.
[2] О понятиях процепции и инкультурации см. мои статьи: Культурно-антропологическая перспектива // Иное. Хрестомания нового российского самосознания. М., 1997 (также на сайте russ.ru) и Процепция и виртуальность во всех возможных мирах // Виртуальная реальность. Труды лаборатории виртуалистики Института человека РАН. Вып.1 М., 1996 (есть электронная версия для желающих).
