«Должна быть составлена система наук, которая бы относилась к каждому человеку так, как нынешняя наука относится к каждому предмету в особенности».
«Собственно, существует одна наука и одно искусство … но отрасли этой науки все ходят в предметах, я бы желал, чтобы нашли эти отрасли в различных воззрениях человека, происходящих от различной организации каждого».
В жизни так и происходит само собой: «мы толкуем о науках филологических, философских и прочих и каждый раз составляем для себя какую-то особенную науку», где «оторваннные части их сих наук для составления нового целого». Это «происходит ежедневно естественным образом», но это же самое теперь «человек дожен образовать искусственно».
Все наличные знания, разбитые на отрасли по предметам, «остается приложить к отдельным организациям (типам человечности, личности – О.Г.), определить их нравственную ценность … В природе нам понятна ценность предметов – неужели суждено не понимать ее в человеке»?
Но «может быть, она есть древняя наука, может быть она некогда известна была человечеству … Таинства астрологии, скрытые под непонятными иероглифами, хиромантия, физиогномика, все каббалистические науки не были ли попытками открыть (или остатками прежней) эту науку»?
Точка отсчета автора – в человековедении знания, науки.
«Наука есть знания, иначе образ воззрения на предметы. Но в каждой организации (человека – О.Г.) может быть особенное воззрение на предметы. Почему же науки разделены по системе, взятой из самих предметов, а не по системе различных могущих быть воззрений на оные»?
Различия эти признаются имеющими достаточное основание: они не случайны, они относятся к чему-то существенному в самом знании и коренятся в различии организаций людей, в их личностных структур.
Эти личностные различия – каждого от каждого или же некоторого вида людей от другого – ценностны. Если в природе нам понятна ценность предметов, то в человеке тоже должна быть понятна ценность признаков, свойств, частей, подсистем личности, ценность личностных качеств или стихий.
Организацию имеет организм, то есть «соединение нескольких определенных начал или стихий (часто также единых организмов), действующих с определенной целью». Человек суть организм именно в этом философском, а не биологическом смысле. Он являет собой органическое соединение начал, различно организованных, что определяет разницу в «образах воззрения на предметы», ведет к выработке «личных наук» и делает возможным определение нравственных ценностей предметных знаний, то есть их сродства с познавательными потребностями и интересами человека.
Итак речь у В. Ф. Одоевского идет о новой науке, способной определять нравственную ценность всевозможных предметных знаний – и знаемых с их помощью предметов – для людей с разной организацией. Науке столь же аксиологической, сколь и антропологической.
Почему эта наука не получила у нашего автора собственного имени, хотя он думал о ней столь вовлечено, будь то она держала его при себе, или он не хотел отпускать ее от себя? И тут стоит вспомнить, что для В. Ф. Одоевского верить или не верить можно только в то, что знаешь, а в то, чего не знаешь, нельзя ни верить, ни не верить.
Таков этос признательной верности, удерживающий от разбрасывания имен и определений.
