Впрок о сохранении исторической судьбы во всех возможных мирах

В философии и в модальной логике, откуда происходит понятие возможного мира, возможение, то есть обретение мыслью какого-то мира как возможного или невозможного, определенно связывается с помысленностью его. Область действия мысли, управляющейся с помощью критериев логической истинности - возможные или невозможные, но всегда помышлямые миры.

Вместе с тем очевидно, что помысленность - это также и возможность самой мысли, которая для логики не проблематична, а вот для человека, не утратившего еще вкуса к мысли, весьма и весьма часто составляет проблему. Невозможность самой мысли в логике остается по ту сторону рассмотрения, хотя для нашего контекста она не менее существенна, чем возможность или невозможность помышляемых миров.

С точки зрения модальной методологии суть формулы "во всех возможных мирах" можно видеть в том, что не только помышляемые невозможные, но и непомышляемые мыслью миры уже предположены, предприняты в сокрытости, таинственности той судьбы, которая должна быть сохранена во всех помышляемых и непомышляемых возможных мирах.

Тем самым судьба оказывается предназначенной для познания свободы и для самоопределения в свободе. Судьба, в предопределениях которой часто видят одну лишь несвободу, сама оказывается сугубо свободной. Свобода - смысл и предмет исторической судьбы.

Непомышляемые возможные или невозможные в реальности миры - это скрытая от мысли, но вполне доступная для иных способностей человека граница между подверженностью судьбе и тем невозможным для мысли, что возмогается только в опыте выбора и испытания судьбы.

Здесь же проясняется смысл созначности возможности/невозможности -- с ценностностью. Аксиоматические помышляемые и энигматические непомышляемые состояния сознания/воли соотнесены как раз с возможным и невозможным для мысли в этих состояниях. Что между прочим свидетельствует об экзистенциальной независимости лица от мысли как таковой.

Всем сказанным задается разнообразие культурно-ценностных и личностных выборов для самоопределения в ситуациях, сознаваемых через возможение. Допуская свободу принятия или отказа от данного в помышляемом/непомышляемом и возможном/невозможном, мы различаем:

- в помышляемых возможных мирах: претворение мыслимого через творческую деятельность в реальном мире или воздержание от него, способное между прочим обернуться изменой реальности;

- в непомышляемых возможных мирах: превозможение через открытие новых горизонтов познавательной постижимости или творческой достижимости; или отказ от них, неминуемо приводящий к сужению горизонтов мысли и сокращению спектра перспектив деятельности;

- в помышляемых невозможных мирах: самоустранение от деятельности в невозможном; или же попадание в разнос, рассеивающий энергию мысли и действия;

- наконец, в непомышляемых невозможных мирах регистрируется одно лишь преткновение мыследеятельности, провал за провалом в черные дыры непомышляемого невозможного.